Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
22.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[03-01-06]
Ненадежный партнер. Реакция в мире на газовый шаг России; Итоги года для Кавказа. Не только политика; Как организовать праздничный стол - советы археологов; Социально не адаптированные дети России. Как увидеть и помочьВедущая Ирина Лагунина Ирина Лагунина: Президенты Украины и Молдавии обратились к Евросоюзу с просьбой о содействии на переговорах с Россией по газовой проблеме. В среду ЕС должен выработать свою позицию и свою политику в отношении газовой истории Украины и России. Но уже сейчас видно, что отключение поставок газа Украине произвело в Евросоюзе эффект шока. Причем настолько, что, например, в Италии начались разговоры о возможности использовать атомную энергию, хотя страна проголосовала против атомной энергетики на референдуме в 1987 году - сразу после аварии на Чернобыльской АЭС. Европа давно говорит, что надо снизить зависимость от российского газа, но сейчас эта проблема видится еще более отчетливо. Катинка Барыш, главный экономист Центра Европейских реформ в Лондоне. Катинка Барыш: Россия не может одновременно и говорить о том, что хочет внести вклад в глобальную энергетическую безопасность, и использовать поставки энергоресурсов в качестве политического давления. Конечно, Европейский Союз не может указывать России, по каким ценам та должна продавать газ соседям. Но поскольку Россия поставила Украине столь очевидный ультиматум, то ясно, что за всем этим стоит больше, чем экономическая выгода. И это сильно сказалось на российской репутации именно в тот момент, когда эта страна пытается показать, что она - надежный партнер. Ирина Лагунина: Около 60 процентов газа в Европу сейчас поступает из Северного моря. Это Норвегия, Голландия и Великобритания. В некоторых странах - как Германия или Франция - доля норвежского газа составляет до 30 процентов. Норвегия говорит, что ее мощности сейчас работают на пределе. Более того, эти запасы в скором времени истощатся. Четверть газа идет из России. 10 процентов - из Алжира и небольшая часть из Нигерии и Ливии. Зейно Баран, директор Программы Международной безопасности и энергетики в Центре Никсона в Вашингтоне. Есть ли еще страны, которые Европа может использовать, чтобы снять зависимость от российского газа? Зейно Баран: Да, конечно. Во-первых, в Северной Африке и на Ближнем Востоке есть достаточные запасы газа, которые Европа по-прежнему может получать. Большие запасы газа есть у Ирана, но с Ираном возникают политические трудности. Но если посмотреть дальше на Восток, то у Казахстана, Туркменистана и даже у Азербайджана есть немалый объем запасов газа, которые тоже могут пойти в европейском направлении. Ирина Лагунина: Если посмотреть на Ближний Восток и Северную Африку. Какие страны вы имеете в виду и с какими сложностями может столкнуться Европа с точки зрения энергетической безопасности, если начнет развивать с ними более тесное сотрудничество? Зейно Баран: Проблема состоит в том, что до сих пор европейцы чувствовали себя вполне комфортабельно и не испытывали необходимости диверсифицировать поставки газа. Если, например, посмотреть на Германию при предыдущем правительстве, то эта страна вообще построила очень дружественные отношения с Россией и Россия была для нее надежным партнером и поставщиком. Так что Европа ничего не делала для того, чтобы найти и заключить какие-то новые соглашения о поставках газа. Но газ в сжиженном виде может поставляться в Европу из Алжира, Катара, Ирана, возможно, из Ирака, когда политическая ситуация там стабилизируется. Но это - в будущем. А в ближайшее время наиболее реальными партнерами все-таки могут выступать именно страны Каспийского региона. Там добываются огромные объемы газа, особенно в Казахстане. И Казахстан хотел бы поставлять этот газ в Европу. Единственная сложность состоит в том, что этот газ может пойти в Европу только через трубопроводы, принадлежащие Газпрому. И до сих пор Россия и ее газовая монополия не допускали транзит казахского газа. Думаю сейчас, учитывая заинтересованность Европы в честных торговых отношениях и развитии рыночной экономики, этот вопрос будет поставлен на обсуждение. Поскольку если Украина или какая-то другая европейская страна заключит договор с Казахстаном, то Россия, как член Большой Восьмерки, должна разрешить этот транзит. Ирина Лагунина: Вы полагаете, что на Россию можно оказать давление в рамках той же Большой Восьмерки и это давление возымеет успех? Зейно Баран: Ну, никто до сих пор не пробовал это сделать. Мне кажется, что это должно сработать. Россия ведь заинтересована и в западных инвестициях, и в членстве во Всемирной торговой организации. И вообще международное признание немало значит для любой страны, в том числе и для России. Так что если европейцы смогут сформировать единый подход - не антироссийский, а просто поддерживающий рыночные отношения и честную игру, за что Европа выступает, - тогда России придется изменить поведение и практику отношений с другими странами. По-моему, именно это мы и наблюдаем сейчас в кризисе с Украиной. Россия сделала стратегическую ошибку, отключив Украину от газа. Причем насколько серьезную ошибку, что она потрясла и Европу, и правительство Соединенных Штатов. Люди стали понимать, что надо диверсифицировать поставки газа, потому что эта страна, у которой сейчас монополия на поставки газа, может использовать газ как рычаг политического давления. По-моему, именно единый подход и отношение к этой проблеме Европейского Союза и США заставил Россию изменить поведение. Ирина Лагунина: Я попытаюсь посмотреть на картину в целом. Итак, есть Каспий, Казахстан, например, но его газ может пойти в Европу только через газпромовские трубы. Есть Иран, но Иран недавно повел себя так же, как Россия. Правительство Тегерана заморозило выдачу лицензий компаниям из тех стран, которые проголосовали за передачу вопроса об иранской ядерной программе на рассмотрение Совета Безопасности ООН. А с Индией, которая тоже проголосовала за Совет Безопасности, Иран заморозил проект строительства трубопровода. Сейчас этот проект опять разморожен. Но после этих маневров Европа ощутила, что Иран не может быть надежным партнером, что коммерческие контракты в этой стране тесно связаны с политикой, что Тегеран может шантажировать энергоресурсами, и так далее. Остается Северная Африка и Ближний Восток. Зейно Баран: Но здесь мы упираемся в вопрос демократизации всего региона Большого Ближнего Востока. До тех пор, пока во главе этих стран будут стоять такие лидеры, как, например, в Иране, их невозможно рассматривать как надежных поставщиков. Энергетика не должна использоваться как политическое оружие, но используется как оружие этими странами. Так что сейчас главное для Европы - продолжать поддерживать реформы на Ближнем Востоке. Если не удастся этого сделать, - особенно учитывая, что в ближайшее время замены газу и нефти в энергетике не предвидится, - Европе будет сложно найти надежных поставщиков даже в Северной Африке и на Ближнем Востоке. Ирина Лагунина: Но Алжир и Катар рассматриваются как достаточно надежные поставщики даже при нынешних режимах в этих странах... Зейно Баран: Они надежные, потому что у них нет монополии на поставки газа в Европу. Более того, и это относится и к таким странам, как Россия и Иран, - газ, запасы которого есть у этих стран, имеет какую-то ценность только в том случае, если его можно продать на внешний рынок. Они вынуждены продавать газ. И если международное сообщество создает какие-то правила, по которым эта торговля должна происходить, то они вынуждены подчиняться этим правилам. А что касается Алжира и Катара, повторяю, именно из-за того, что у них нет монополии, они сейчас выступают как намного более надежные поставщики "неполитизированных" энергоресурсов. Ирина Лагунина: Зейно Баран, директор Программы Международной безопасности и энергетики в Центре Никсона в Вашингтоне. Джулиан Ли, старший эксперт по энергетике в Центре глобальных энергетических исследований. Джулиан Ли: Мы в Европе очень много говорим о том, как мы зависим от импорта газа из России. Но можно развернуть эту проблему на 180 градусов и представить себе обратную зависимость. Россия зависит от Европы как от экспортного рынка для своего газа. Европейский континент окружен производителями газа - не только Россия и некоторые прикаспийские государства, но и Северное море, и Северная Африка. У России есть хорошо развитая система трубопроводов, которые связывают ее с Европой. Но у нее сейчас нет вообще трубопроводов, чтобы поставлять газ в другие части света. И если она разочарует своих европейских клиентов настолько, что они начнут относиться к России как к ненадежному партнеру и искать других поставщиков, то Россия окажется в тупике, она никому не сможет экспортировать газ. Ирина Лагунина: Но так ли легко найти новых поставщиков или расширить нынешние поставки? Джулиан Ли: В ближайшей перспективе не просто. Газ отличается от нефти тем, что - по крайней мере - в Европе он в основном перекачивается от производителя к потребителю по трубопроводам. И для того, чтобы кардинально изменить структуру поставщиков, надо строить газопроводы. Определенная часть газа, правда, поступает в жидкой форме. Но чтобы увеличить объем этих поставок, надо строить новые терминалы для превращения газа из жидкого в газообразное состояние. Так что простого и быстрого решения в настоящий момент нет, но в перспективе это возможно. Ирина Лагунина: Джулиан Ли, старший эксперт по энергетике в Центре глобальных энергетических исследований. Тем не менее, сейчас Европейский союз занял нейтральную позицию в споре. Нейтралитет сохраняет и второй поставщик газа Украине - Туркменистан. Если кризис продолжится, то, как полагают эксперты, сохранять нейтральную позицию будет слишком сложно. Итоги 2005. Культура на Кавказе В ушедшем году в кавказских республиках внимание было приковано не только к политическим процессам. И в культурной жизни этого региона произошло много интересных событий. Среди тех, кто добился успехов в различных областях культуры и спорта, специалисты называют многие имена, но особую признательность в их оценках заслужили выдающаяся артистка балета Нино Ананиашвили и спортсмен Бувайсар Сайтиев. О них - в материале нашего корреспондента Олега Кусова. Олег Кусов: Среди наиболее примечательных событий культурной жизни Кавказа, специалисты выделяют спектакли Тбилисского Государственного Академического театра оперы и балета имени Захария Палиашвили. В их подготовке - большой вклад народной артистки России, примы Большого театра Нино Ананиашвили. Не так давно, по просьбе президента Михаила Саакашвили, она возглавила балетную труппу театра. Вернувшись на родину, Нино пообещала, что "за три года подготовит в Тбилиси балетную группу европейского уровня". Нынешний год только подтвердил, что великая балерина зря слов на ветер не бросает. О Нино Ананиашвили рассказывает мой коллега в Тбилиси Юрий Вачнадзе. Юрий Вачнадзе: Из дальних странствий возвратясь, Нино Ананиашвили в родных пенатах взвалила на свои хрупкие плечи тяжкое бремя. После кончины великого Вахтанга Чабукиани наступила пора стагнации грузинского балета. Метания из стороны в сторону, от сюжетного балета к современному танцу, эмиграция за границу ведущих солистов труппы в годы гражданской войны, убогие спектакли в холодном нетопленном зале Оперного театра при мигающем, а то и выключающемся напрочь электричестве - страшная действительность, о которой сейчас не хочется даже вспоминать. За год и два месяца как Ананиашвили стала художественным руководителей балетной труппы тбилисского Оперного театра имени Захария Палиашвили, произошло невозможное - сформировалась практически новая труппа, определилось направление новых творческих поисков, следование традициям еще одного великого грузина Джорджа Баланчина - Георгия Милитоновича Баланчивадзе. Было поставлено 14 новых балетных спектаклей. За несколько дней до нового года Нино Ананиашвили стала первой обладательницей звания "Национальная гордость Грузии", учрежденного в этом году грузинским княжеским обществом. Я беседую со знаменитой грузинской балериной в ее небольшой комнатке на шестом балетном этаже Оперного театра. Каким был прошедший 2005 год для грузинского балета, в котором вы явились в образе феи Сирени, доброй, но строгой и непреклонной? Нино Ананиашвили: Я хочу сказать, что год получился очень плодотворный. Меньше чем за год труппа сделала 14 новых постановок. Это не просто постановки - это новые декорации, это новые костюмы, это новый хореографический текст, это знакомство с новыми хореографами. И мне очень приятно, потому что, знаете, получился такой вакуум и очень долго весь мир или Европа или Америка не слышала про грузинский балет. И сейчас уже те же самые известные хореографы как Трейн Маккентайр, молодой, подающий не то что надежды, а уже состоявшийся хореограф в Америке, поедет и будет говорить о нашей труппе. Тот же мастер Александр Грандт, который сам работал с Фредериком Эштеном, который танцевал "Тщетную предосторожность", премьеру, работал с Карсавиной, эти люди приехали в нашу труппу, и они показывали, ставили спектакли. То же самое то, что у нас есть такие классические спектакли и в то же время современные постановки, которые, я считаю, тоже необходимы для классической труппы. Потому что в этих спектаклях актеры раскрываются совсем по-другому, самим актерам это очень нравится. Потом я безумно счастлива, что у нас появились балеты Баланчина. Мы все равно считаем, что он грузин. Действительно шедевры, которые мы сегодня танцуем. Мне когда-то Сьюзен Фаррелл, знаменитая балерина, последняя любовь Баланчина сказала: "Нино, поверь, после Баланчина ты лучше будешь танцевать Петипа". Я немножко не поверила. Самое смешное, что это произошло так - после Баланчина я стала лучше танцевать русскую классику. Юрий Вачнадзе: Вы заметили, что Баланчин - грузин. Он как-то сказал Мильштейну, когда тот предложил пойти посмотреть драгоценные камни в магазине своего друга, он сказал: "Да, я люблю драгоценные камни, ведь я грузин". И на последнем спектакле, на котором мне посчастливилось присутствовать, на занавесе тбилисского Оперного театра во весь рост изображен Баланчин. Какое-то непередаваемое чувство. Во всяком случае, так мне показалось, что он как-то выпрямился во весь рост и взглянул на свою публику, на свою родину, где он почти не бывал, но в этом есть что-то трогательное. Нино Ананиашвили: Когда наши балетмейстеры, наши гости, которые ставили здесь, самые звезды из "Нью-Йорк Сити" балета Мария Калигари и Барт Кук, которые ставили спектакль у нас, они этот занавес до репетиции генеральной не видели. И вдруг спускается занавес с изображением Баланчина, где у него вытянута нога и рука впереди, и он постепенно опускался на сцену, как будто он говорил всей публике: вот видите, вот это то, что я сотворил. Олег Кусов: С Нино Ананиашвили, руководителем балетной труппы Тбилисского Государственного Академического театра оперы и балета имени Захария Палиашвили, беседовал Юрий Вачнадзе. Это был материал нашего корреспондента в Тбилиси Юрия Вачнадзе. И к ещё одной персоне в ушедшем году было приковано внимание на Кавказе, но уже в среде любителей спорта. Своеобразным триумфатором стал уроженец дагестанского города Хасавьюрт Бувайсар Сайтиев. Борец вольного стиля имеет в своей копилке достижений две золотые Олимпийские медали, шесть золотых медалей первенства мира, а также золотые медали первенств Европы и России. Бувайсар Сайтиев не так давно был гостем программы Радио Свобода "Прессинг". С ним побеседовал наш спортивный обозреватель Олег Винокуров. Предлагаем фрагмент этой беседы. Олег Винокуров: Естественно, наш разговор нужно начать с поздравлений. Вы теперь уже шестикратный чемпион мира. В пору задумываться о рекордах. Бувайсар Сайтиев: Спасибо за поздравления. О рекордах спортсмен должен частенько задумываться, должен ориентироваться на рекорды. А шесть раз - хорошо. Абстрагировавшись, со стороны на себя посмотрев: спортсмен хорошо поработал, в 30 лет дважды стал олимпийским чемпионом, в шестой раз стал чемпионом мира. Это все хорошо, это здорово. Есть вещи более приятные. Я был 10 лет назад чемпионом мира. Один из самых молодых - в 20 лет. Сейчас я один из самых старых чемпионов мира. Интересно, очень интересно бороться в 30 лет, и гораздо приятнее выигрывать, чем в 20. Олег Винокуров: Как получается, когда мы говорим о многократных чемпионах мира? Значит, в какой-то момент появился талантливый спортсмен, сильный, ловкий, освоил технику. И все? И из года в год побеждает? Бувайсар Сайтиев: То, что вы перечислили, это все обязательно. Освоить технику, навыки, иметь в наличии соответствующий характер боевой. Куча вещей. А когда ты уже хочешь выиграть снова и снова, здесь уже совсем другое дело. 10 лет назад я стал чемпионом мира. Сколько событий у человека произошло за 10 лет? Вы журналист. Вы всегда в хорошей форме? Олег Винокуров: Мне все-таки не так приходится напрямую сталкиваться с соперниками. Бувайсар Сайтиев: В первую очередь, дело в том, как ты живешь, как ты себя сохранишь как личность, способную сделать что-то серьезное. Ситуация экстремальная, когда ты выходишь на ковер - полный зал, соперник. Главное, чтобы ты на протяжении всего этого времени сохранил уважение к себе. Чтобы ты реально верил в то, что ты достоин выиграть эту медаль. Ты тогда ее выиграешь обязательно. Ты сможешь и работать, и выложиться, и потерпеть, где нужно. Главное, чтобы человек уважал себя, чтобы он смог стать и чемпионом мира, и какой-нибудь героический поступок совершить на благо доброго. Олег Винокуров: Понятно, что победы не приедаются, поражений у вас гораздо меньше. Наверное, они-то и как-то ярче запоминаются? Бувайсар Сайтиев: Я проиграл в 1994 году на Кубке мира. Впервые в жизни поехал во взрослой команде молодым пацаном. Я выиграл у того, кто в итоге занял первое место, проиграл другому. Вот в такой круговой борьбе я вышел на третье место. Во второй раз я проиграл в 2000 году. Шесть лет я выигрывал все подряд, никому не проигрывал. Установка на соревнованиях была такая: выиграть у всех чисто. Я помню, что я даже не задумывался о том, выиграю я или проиграю. Моя задача была выиграть на туше обязательно. Вот такое превосходство было над соперниками когда-то. Потом эти победы воспринимались совсем по-другому. Очень интересно долго жить в спорте. 10 лет прожил я в спорте, очень много всего я познал. Будучи не спортсменом, наверное, я бы не столкнулся с этим. Я очень благодарен этому виду спорта, тем людям, которые меня привели в него, которые мне встречались на пути. Олег Винокуров: Вы в своей карьере все объединили. Дагестан вообще издавна давал многих славных борцов. И Красноярская школа сейчас, может, даже сильнейшая в России по подготовке. Бувайсар Сайтиев: Очень хорошая школа. Объединительного получилось во мне очень много. Я родился в Дагестане. По национальности я чеченец, живу в Красноярске. И те, и те, и те, все они меня считают своим. Я знаю хорошо Дагестан, обычаи, традиции. То есть, я, в какой-то мере, и дагестанец. В большей части, я, естественно, чеченец. А 13 лет я уже и сибиряк. Олег Винокуров: Настоящий россиянин. Бувайсар Сайтиев: Я типичный россиянин. Как организовать праздничный стол - советы археологов Ирина Лагунина: Вопрос о том, как встретить праздник и что подать на праздничный стол по-прежнему волнует сейчас очень многих. Новогодняя ночь позади, но впереди еще Рождество и Старый Новый Год. Праздничное застолье вообще и новогоднее в частности является предметом серьезных научных исследований. Ученые: историки, этнографы и даже археологи тоже не остались в стороне от этой важной проблемы. О кулинарных традициях наших предков и о том, как лучше всего с точки зрения науки организовать праздничное застолье, рассказывает доктор исторических наук, специалист по палеодиетологии, сотрудник института Археологии РАН Мария Добровольская. С ней беседуют Александр Костинский и Александр Марков. Мария Добровольская: Для того, чтобы понять, что такое праздничное угощение, нужно подумать о том, что такое праздник и почему каждый праздник обязательно включает в себя традицию вот этого обильного, и необычного, и красивого угощения. Ведь не потому, что люди голодны, совершенно очевидно, что здесь какой-то другой смысл. Судя по всему, праздник как социальное, как общественное явление возникает в глубокой древности. Праздник - это некое общественное событие, которое призвано прежде всего поддержать миропорядок. В древних традиционных культурах праздник отмечается всем сообществом и каждый праздник имеет совершенно определенный смысл, для чего празднуют то или иное событие. Как правило, это событие связано с важным поворотным моментом в течение года. Давайте подумаем: практически во всех традиционных культурах существуют праздники Нового года, праздники прихода весны, зенита лета и праздники, связанные с финалом сбора урожая. Все они приурочены к четырем поворотным дням года: это зимнее солнцестояние, летнее солнцестояние и весеннее равноденствие, осеннее равноденствие. Вот сейчас мы находимся в поле праздника, связанного с зимним солнцестоянием, временем, когда после длительного сокращения светового дня наконец-то он начинает прирастать. Это очень радостное событие. Александр Костинский: Получается, что люди праздником укрепляют космос, мироздание. Мария Добровольская: Совершенно верно. Они это делают очень старательно, потому что если, не дай бог, они неправильно отпразднуют это событие, что-то может случиться непоправимое, система сломается. Александр Марков: Солнце не взойдет, например. Александр Костинский: Они, наверное, так и думали, опасность такая существовала. Мария Добровольская: Мне кажется, что это очень высокоморальное отношение к празднику, это очень серьезная и ответственная процедура, поэтому она должна быть прописана, всем известна и каждый должен с полной ответственностью и самозабвением принимать в ней участие. И по сути дела, во всех культурах, во всех традициях встреча Нового года, даже самая известная фраза: как встретишь Новый год, так он и пройдет. Поэтому все новогодние праздники связаны с очень обильным угощением. То есть нужно стол накрыть как можно более разнообразно. Чем больше съешь, тем ты будешь более сытым в течение всего года, и не только ты, но и все твои родные и близкие. Александр Костинский: И богат. Мария Добровольская: И благополучен и всего будет вдоволь, и все будет радовать. Поэтому как раз в относительно недавнем прошлом был такой особый день, вернее, вечер Святого Василия в ночь с 31 декабря на 1 января, когда нужно было как раз так ритуально объедаться. Рождество, рождественский сочельник, сам сочельник - это христианский праздник, но он имеет некую языческую подоплеку и связан с днем поминовения предков. Почему этнографы, этнологи предполагают это? Потому что сочельник включают обязательно вот эту ритуальную праздничную еду, которая ничто иное, как кутья. А кутья, как всем известно - это поминальная еда, которая всегда присутствует на тризне, на поминках. Александр Марков: Почему именно кутья, как ее готовят? Мария Добровольская: Кутья - это вареное зерно. Причем обязательно зерно должно быть цельным. Поэтому более традиционная кутья из пшеничных зерен, но поскольку сейчас не в любом магазине можно найти, то, как правило, кутью готовят из рисовой крупы. Иногда сдабривают изюмом, медом. Александр Марков: А зерно - это символ? Мария Добровольская: Символ возрождающейся жизни. Два таких очень типичных символов возрождающейся жизни - это цельное зерно и яйцо. Александр Костинский: Скажите, пожалуйста, а сама трапеза, какова ее функция? Это функция дружбы, любви, деления? Какая-то, видимо, символика за этим стоит. Мария Добровольская: Люди, объединенные единой трапезой, в каком-то смысле родственники. В греческом есть два понятия: отец по рождению и отец по вскармливанию, кормящий отец. Все, кого он вскормил, являются его детьми. Другая сторона общей трапезы - это, конечно же, выражение взаимного доверия, взаимного расположения. Так что это всегда сближающая форма общения. Александр Костинский: То есть не зря приглашают на ланч в ресторан сейчас. Это в общем-то не новая традиция, а идущая из глубины даже не веков, а тысячелетий. Мария Добровольская: Безусловно, разделение трапезы предполагает очень доверительные отношения. Александр Костинский: А можно как-то перенести на современность? Когда мы говорим о традиционных праздниках, они статичны в каком-то смысле, все знают, что случится, как вы нам говорили. А вот появились и другие праздники. Мария Добровольская: Изначально это стабильная структура, которая потом переходит, как это часто в истории бывает, в свою противоположность. То есть праздники, если так можно сказать, нового времени, торжества нового времени являют собой скорее представление необычное, удивительное, с изысканным угощением. В этом отношении эти праздники, мне кажется, нам уже более близки. Когда мы приглашаем к себе гостей, мы хотим их чем-то обрадовать. И угощение праздничное вот этих новых праздников принципиально отличается от традиционного. Если для традиционного праздника обязательно готовится еда из года в год одна и та же, на Пасху кулич, на Сочельник сочиво, на Благовещенье жаворонки и так далее, то когда мы празднуем новый праздник, мы хотим что-то придумать, что-то создать новое. И новая гастрономическая культура, которая появилась в Европе в 17 веке, и показывает основные достижения и основные прелести этих праздников. Александр Марков: То, что при дворе Людовика Четырнадцатого, эти пиры. Мария Добровольская: Один из излюбленных персонажей, мне кажется, современных культурологов Франсуа Ваттель, гениальный дворецкий, который создавал новые праздники. И удивительный жанр искусства этих праздников, представлений пышных, который возник в эпоху абсолютизма, конечно же, не имел возможности логического развития. Но внутри этого искусства зародилась современная гастрономия, зародилось искусство приготовления пищи не как удовлетворения, а как самовыражения. Александр Костинский: Как искусства. Мария Добровольская: Совершенно верно. Ведь у нас не так много анализаторов, посредством которых мы воспринимаем окружающий мир - зрение, слух, обоняние, осязание. И собственно, если мы привыкли к тому, что есть музыка, если мы привыкли к тому, что есть живопись, то мы не совсем еще привыкли к тому, что есть искусство вкуса. И составление новых вкусов и является как раз новым гастрономическим искусством. Так что мне кажется, что это как раз тот вид искусства, который в настоящее время имеет перспективу развития, и может быть мы будем присутствовать при расцвете нового искусства в самое ближайшее время. Александр Марков: А ведь многим кажется, что наоборот это искусство вырождается, что идет глобализация фаст-фуд, все питаются гамбургерами. Мария Добровольская: Одно не мешает другому. Безусловно, что мы наблюдаем некоторую деградацию кулинарных традиций, которая проявляется в упрощении и в стандартизации. Искусство и стандарт - это понятия не совместимые. Но, тем не менее, в совмещении сейчас в больших городах богатых кулинарных традиций самых разных стран, мне кажется, являет собой предпосылку в возникновении совершенно других образов и других способов обмена вкусовыми образами. Может быть поэтому современный ресторан, конечно, достижение культуры. Александр Марков: Старинный традиционный Новый год, как палеодиетолог, что нужно, чтобы было на праздничном столе? Мария Добровольская: Традиционно на праздничном столе скорее новогоднем, чем рождественском, должен быть, безусловно, целый поросенок, как символ богатства, благополучия. Александр Костинский: Вы сложную задачу ставите нашим слушателям. Мария Добровольская: Или пирог или печенье или какое-то мучное изделие в форме поросенка или еще какого-то домашнего животного, имеется в виду съедобного домашнего животного. Ну, а вообще праздник новогодний, безусловно, должен быть обильный, должен быть разнообразный. Поэтому если вы хотите, чтобы у вас был интересный и разнообразный год, пожалуйста, устройте себе такой пышный и разнообразный стол, необязательно, я думаю, прибегать к языческим манерам и очень много есть и обжорство устраивать на этот праздник, но, по крайней мере, устроить роскошный стол, мне кажется, приятно и правильно во всех отношениях. Социально не адаптированные дети России - как увидеть и помочь. Ирина Лагунина: В последнем отчете детского фонда ООН - ЮНИСЕФ - прослежена определенная тенденция. Социально не адаптированные дети исчезают из поля зрения общества. Таких детей в мире сотни миллионов. Точной статистики привести не может никто. Среди социально не адаптированных детей России очень высок процент поражения инфекционными заболеваниями - туберкулезом, болезнями, передающимися половым путем, гепатитами, ВИЧ. Чаще всего сами они не знают о своих проблемах. Как их лечить и как убедить их, что лечиться необходимо? Рассказывает Татьяна Вольтская. Татьяна Вольтская: Профилактические осмотры в Петербурге дают нерадостные результаты: только 3% школьников подросткового возраста можно считать здоровыми. Среди социально неблагополучных детей картина еще мрачнее: в среднем на каждого безнадзорного ребенка приходится 4 диагноза. И эти дети, и воспитанники детских сиротских учреждений фактически выключены из нормального демографического процесса - они редко создают семьи, производят на свет больных детей и часто отказываются от них. На решение многих из этих проблем нацелен совместный проект Детского Фонда ООН (ЮНИСЕФ) и петербургских медицинских и медико-социальных учреждений "Приглашение в будущее". В декабре завершена одна из частей этого проекта - в Детской городской больнице № 15 имени Цымбалина открылся Медикосоциальный центр репродуктивного здоровья для социально неблагополучных детей. В центре несколько специализированных кабинетов, которые позволят на самом современном уровне проводить обследование и диагностику заболеваний, включая заражение гепатитом и ВИЧ, у беспризорных и уличных детей. И сейчас по существующим правилам ни один ребенок не может попасть в приют или детский дом без предварительного обследования, но теперь пропускная способность Детской больницы имени Цымбалина увеличится. Говорит директор региональной общественной организации "Взгляд в будущее" Алексей Хмыров. Алексей Хмыров: Репродуктивное здоровье взято как ориентир просто, так как основные проблемы жесткие очень, они сопряжены либо с наркотиками, либо с репродуктивным здоровьем. Возьмем ВИЧ, ИППП и так далее. На самом деле действительно по обучению в детских домах сейчас проходят комплексные программы, которые затрагивают здоровье в целом, в том числе и психологические состояния, и вопросы, связанные с гигиеной. Проект разделен на два направления - эти дети улиц и детские дома. Для детей улиц ориентировка идет на более тяжелые формы заболевания, на более тяжелые проблемы. В детских домах мы стараемся профилактировать, стараемся обучать сотрудников, чтобы эту помощь могли оказать не только мы, но в том числе и сотрудники. Татьяна Вольтская: Какие дети попадут в этот центр - об этом говорит координатор проекта Сергей Яцишин. Сергей Яцишин: Это уличные дети, беспризорные, безнадзорные, это дети, которые утратили эмоциональные и какие-то другие связи с семьей, это дети из социозащитных учреждений, дети, которые направляются органами опеки и попечительства и так далее. Татьяна Вольтская: Каков механизм, как загнать уличного ребенка в больницу, ребенка, который не знает, что он болен, чем, как это страшно? Сергей Яцишин: Одно из направлений большого проекта "Приглашение в будущее" является поддержание деятельности людей, которые работают непосредственно на улице, будут выявлять этих детей и сопровождать на всех этапах оказания им помощи. В частности, общественная организация "Гуманитарное действие", они работают в данной области больше десяти лет. Татьяна Вольтская: Но в чем будет принципиальное отличие? Они работают десять лет, а теперь? Сергей Яцишин: А теперь у них появляется возможность оказать данной категории детей медицинские услуги. Появляется система оказания помощи. Татьяна Вольтская: Сколько детей сможет принять этот центр? Сергей Яцишин: В рамках проекта в течение месяца у нас прошло более 60 детей. Татьяна Вольтская: Как именно привести ребенка сюда, в новый центр, хорошо знает психолог фонда "Гуманитарное действие" Анна Муралова. Анна Муралова: Самих уличных детей мы собираем на улицах, мы знаем точки их скопления, где они группируются, где они тусуются. Социальный работник выходит, мотивирует придти к нам в пункт. Там проходит еще работа, его обследует врач, говорит, что тебе нужно пройти обследование. И тогда социальный работник берет этого ребенка, если он согласен, потому что дети очень разные и очень сложные, за ручку ведет в этот центр и сидит с ним здесь, пока он проходит обследование. Татьяна Вольтская: А если ребенок не согласен? Анна Муралова: Пытаемся убеждать до тех пор, пока он не согласится. Силком, конечно, не повезешь. Татьяна Вольтская: Много вам удается уговорить? Анна Муралова: Достаточно много. Но это комплексная работа врача, психолога, социального работника. Татьяна Вольтская: Хорошо, вы обследовали ребенка здесь, подлечили, реабилитировали хотя бы на первом этапе, а дальше опять на чердак или в подвал? Анна Муралова: Нет, конечно же. Мы стараемся все-таки детей поместить в приюты, в детские дома. Татьяна Вольтская: Откуда он опять убежит. Анна Муралова: Может быть убежит, может быть не убежит. У нас был недавно случай, когда, которая девочка прожила на улице шесть лет, мы ее точно так же обследовали, и сейчас она уже 8 месяцев в приюте, что на самом деле достижение. Мы пытаемся ее всячески поддерживать. Эти дети постоянно нуждаются в подкреплении, то есть действительно нельзя разово поместить ребенка и забыть о нем. Точно так же когда мы госпитализируем ребенка по скорой помощи, стараемся не бросать его. Через день мы обязательно приходим к нему, приносим какие-то пряники, журналы, чтобы он продержался, чтобы он ощутил поддержку. Сейчас мы ведем мальчика, мальчик ВИЧ-инфицированный. Где-то в течение полугода он пропал у нас совершенно из поля зрения. Месяца три назад он появился снова, сказал, что теперь я понял, что смогу с этим жить, но мне нужна ваша поддержка. И вот сейчас мы пытаемся всячески через центр СПИДа помочь. Может быть в дальнейшем планируем оказать ему поддерживающую терапию. Все это происходит благодаря проекту. Татьяна Вольтская: Еще один психолог "Гуманитарного действия" Оксана Дубовик говорит, что дети часто соглашаются на медицинское сопровождение, отказов очень мало. Оксана Дубовик: В том случае, если они отказываются от посещения больницы, от стационарного, лечения они, как правило, не отказываются от посещения пункта медикосоциального и через некоторое время им удается провести работу, благодаря которой они соглашаются на медицинское обследование и лечение. Татьяна Вольтская: Врачам не так-то просто обследовать детей, которые сюда поступают, - говорит доцент кафедры детских болезней академии Мечникова Маргарита Соколова. Маргарита Соколова: У нас нет ни анамнеза, очень часто нет никаких клинических проявлений. Они резко отстают в развитии. Такое отставание, которое невосполнимо. В умственном развитии, психическом развитии, особенно развитии речи. Здоровых детей нет. Соматических заболеваний очень много, у каждого ребенка пять и более заболеваний. Что интересно: у них реже встречается аллергическая патология. Я думаю, это связано с тем, что они не получают столь разнообразное питание и пищевые аллергены, которые играют огромную роль, проходят мимо. Организация этой первичной адаптации, мы ее проводим, врачи, весь медперсонал заменяют всех - маму, папу, бабушек, всех абсолютно. Их всех надо согреть, полюбить здесь. Помогают, конечно, воспитатели, которые есть. Но надо больше персонала, игрушек много, чтобы с ними заниматься, вот тогда эта первичная адаптация будет более эффективна. Татьяна Вольтская: Мы говорим об открывшемся в Детской городской больнице №15 имени Цымбалина Медикосоциальном центре для социально неблагополучных детей. Кто же эти дети, как они сюда попадают? Артем, 13 лет. Артем: Анализы сдать, а потом домой или в интернат поеду. Татьяна Вольтская: А кто тебя сюда привел? Артем: Из дома. Мама пьет, а сестра работает, ей некогда за мной следить. Отдали меня сюда, а потом в интернат. Татьяна Вольтская: С сестрой не получается жить? Артем: Как-то я не слушаю ее. Татьяна Вольтская: Он с тобой не справляется? А сколько ей? Артем: 21. Татьяна Вольтская: А что ты бы хотел? Артем: Мне без разницы. Татьяна Вольтская: 8-летняя Настя путается, вспоминая, кто ее суда привел. Настя: Из милиции. Татьяна Вольтская: А где тебя милиция нашла? Настя: Дома. Татьяна Вольтская: А что, дома тебя не вели в больницу. Настя: Меня повезли в милицию. Татьяна Вольтская: Что это за случай - поясняет психолог больницы Андрей Жуков. Андрей Жуков: Часто поступает жалоба на родителей, что они плохо воспитывают детей или ведут какой-то асоциальный образ жизни, и приезжает милиция в эту квартиру, изымает ребенка. Предположим, если родители находятся в нетрезвом состоянии, такое часто бывает, милиция вызывает скорую помощь, ребенка привозят к нам. Татьяна Вольтская: Любого изъятого ребенка везут сюда? Андрей Жуков: Пока решается вопрос о передаче ребенка другим каким-то лицам. Перед поступлением в приют или в детский дом или в интернат ребенок проходит обследование медицинское. Часто у детей есть такие заболевания, предположим, педикулез, когда могут заразиться другие дети, поэтому проводят обследование. Татьяна Вольтская: Жанне 13 лет. Жанна: Я сюда попала из-за того, что дедушка не может взять опекунство, а мама у меня умерла. Татьяна Вольтская: И у тебя только дедушка остался? А потом куда ты пойдешь? Жанна: Либо дедушке дадут опекунство, либо в интернат. Татьяна Вольтская: А ты сама что хочешь? Жанна: Я хочу к дедушке. Татьяна Вольтская: 13-летнюю Настю сюда привезли прямо из школы. Настя: Привезли в больницу, сказали, что я буду тут две недели. Татьяна Вольтская: Ты дома живешь? Настя: Да, жила с бабушкой. Мама умерла, папа не с нами живет. Татьяна Вольтская: Ты домой пойдешь отсюда? Настя: Я не знаю. Папа должен взять опекунство на нас обратно, он опекунство отдавал бабушке. Татьяна Вольтская: А у тебя еще кто-то есть? Настя: Три брата. Бабушка подала на папу на лишение родительских прав. Татьяна Вольтская: То есть ты не знаешь, чем это кончится. Настя: Не знаю. Татьяна Вольтская: А вот Ира, 15 лет. Ира: Из больницы другой привезли сюда. Мне на улице плохо стало. Татьяна Вольтская: А почему так оказалось? Ты дома живешь? Ира: Нет, я у подруг живу. У меня проблемы с родителями - пьют и другие проблемы. Татьяна Вольтская: Потом отсюда? Ира: Или в колонию или... Татьяна Вольтская: Почему в колонию? Ира: Я не понимаю этого - детские дома, не разбираюсь. Татьяна Вольтская: А сама ты бы куда хотела? Ира: К бабушке с дедушкой, но говорят, что меня туда не отдадут, потому что они старые. Татьяна Вольтская: А в остальном это совершенно обычные дети, - уверяет Андрей Жуков. Андрей Жуков: Просто к ним нужен подход, больше любви нужно материнской, родительской любви, а так они совершенно такие же, как остальные дети. Многие из них агрессивные, кризисные ситуации пережили, многие пережили смерть родителей. Кто-то приехал из других городов. У нас есть две девочки из Азербайджана сейчас. Есть дети, которые просто потерялись, они числятся как неизвестные. То есть они сами ничего о себе не могут сказать, никто не интересовался ими еще. Татьяна Вольтская: Почему же этими детьми интересуются американцы - ведь Центр открыт благодаря проекту ЮНИСЕФ. Говорит координатор программы "Здоровье и развитие молодежи" представительства ЮНИСЕФ в России Карина Вартанова. Карина Вартанова: Во-первых, эта проблема абсолютно характерная и для Америки. Если смотреть сравнительную статистику, то у них все то же самое: нежелательные беременности у несовершеннолетних, аборты, болезни. То есть они очень серьезно этим сами озабочены. Сейчас те тенденции, которые у них есть в профилактике, они носят охранительно-запретительный характер, что очень характерно было для нас в советское время. Поэтому мы с ними, похоже, одинаковы. Но смысл один и тот же: если мы не в состоянии предотвратить, нужно сделать все возможное для того, чтобы предотвратить рискованное поведение. Потому что, понятно, что чем раньше ты начинаешь, тем больше риска для здоровья. Но если это не удается, тогда ребенку надо помогать. И в этом у нас никаких противоречий нет. Есть большой проект "Приглашение в будущее", от начала до конца это средства, которые даны агентством по международному развитию США, это средства, которые даны нам ЮНИСЕФ на реализацию проекта "Приглашение в будущее". От начала до конца это деньги американских налогоплательщиков. Татьяна Вольтская: Будет этот проект как-то связан с реабилитацией детей, с помещением их в семью? Потому что самое ужасное их подлечить и вернуть в ту же среду. Карина Вартанова: Я понимаю, о чем вы говорите. К сожалению, мы тоже думали об этом, но эта деятельность немножко за пределами проекта. Потому что он все-таки имеет больше отношение к системе здравоохранения. Конечно, хотелось бы сделать так, чтобы любой ребенок, который попадает в орбиту, чтобы он имел возможности быть присмотренным и чтобы его довели до момента, когда он может вернуться в семью, либо в приемную семью, то есть разные варианты устройства. Я только могу сказать, что очень бы хотелось. К сожалению, в рамках этого проекта мы не можем этого делать. Татьяна Вольтская: То же самое говорит и Андрей Жуков. Андрей Жуков: В принципе это глобальная проблема. И детей с каждым годом больше становится таких. Если в прошлом году было 130 детей, сейчас около 150. Нужно работать не таким образом, чтобы не изымать детей из семей и привозить их в больницу и детские дома, мы не решаем таким образом проблему. Надо помогать семьям даже, тем же самым пьющим семьям, может быть какую-то реабилитацию для них. Государственного плана должна быть программа. Мне кажется, что это более продуктивно, чем изъятие ребенка из семьи - это большая травма для ребенка, даже если его изымают из семьи, где родители ведут какой-то асоциальный образ жизни. Татьяна Вольтская: Получается, что звено срединное ваша больница, обособленное от всей остальной жизни? Андрей Жуков: После больницы поступают в детский дом, там они около года живут, может месяц, потом убегают из детского дома, живут на улице, потом снова возвращаются в больницу. Сегодня, например, выписался мальчик, который был у нас 20 раз, по-моему. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
