Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[20-07-05]
Сенат США рассматривает закон о защите журналистов; Первые внешнеполитические шаги президента Кыргызстана Курманбека Бакиева; Как укрепить режим нераспространения ядерных технологий; Куда податься курильщику - новый чешский закон о табакеВедущая Ирина Лагунина Сенатский комитет по юридическим делам рассматривает закон о защите журналистов, отказывающихся выдавать источники своей информации, от судебного преследования. На слушаниях в среду столкнулись две точки зрения - правительства, представители которого утверждают, что это - плохая общественная политика и даже угроза безопасности страны в эпоху борьбы с терроризмом, и законодателей, которые отвечают, что в большинстве штатов такие законы введены, и безопасность от этого не пострадала. У нынешней дискуссии долгая история. Рассказывает наш корреспондент в Вашингтоне Владимир Абаринов. Владимир Абаринов: Начало этому сюжету положила речь президента "О положении страны", которую он произнес в Конгрессе в январе 2003 года и в которой аргументировал необходимость войны с Ираком. Среди аргументов был и такой. Джордж Буш: Британскому правительству стало известно, что недавно Саддам Хусейн пытался купить значительное количество урана в Африке. Владимир Абаринов: Глава Международного агентства по атомной энергии Мохамед эль-Барадей тогда же усомнился в достоверности этой информации. А в июле 2003 года, спустя три месяца после освобождения Багдада войсками коалиции, в газете Нью-Йорк Таймс появилась статья бывшего посла США в Ираке Джозефа Уилсона, который рассказал, что по поручению ЦРУ ездил в Нигер для проверки сведений об урановой сделке и нашел их "в высшей степени сомнительными". Однако Белый Дом этот вывод проигнорировал. Тем самым посол Уилсон обвинил администрацию Буша в том, что она сфабриковала один из аргументов в пользу войны с Ираком. Неделю спустя в газетах появилась информация о жене Джозефа Уилсона, оперативном сотруднике ЦРУ Валери Плейм, которая будто бы рекомендовала руководству разведки кандидатуру своего мужа для командировки в Нигер. Валери Плейм работала под прикрытием. Это значит, что она выезжала за рубеж под чужим именем и в другом, легальном статусе; скорее всего, работала с агентами-нелегалами. Разглашение ее имени образует состав преступления, который карается лишением свободы на срок до 10 лет. Джо Уилсон заявил, что этот шаг - не что иное, как месть его семье за его антивоенную позицию. В сентябре 2003 года под давлением прессы Министерство юстиции США открыло уголовное дело по факту утечки секретной информации. Расследование было поручено федеральному прокурору Патрику Фицджеральду. Президент Буш заявил по этому поводу следующее: Джордж Буш: Я не знаю никого в моей администрации, кто допустил утечку секретной информации. Если кто-то сделал это, я хочу об этом знать, и мы примем соответствующие меры. Владимир Абаринов: Показания по делу об утечке дали высшие должностные лица, включая президента, вице-президента и государственного секретаря, а также известнейшие американские журналисты. Однако двое, Джуди Миллер из "Нью-Йорк Таймс" и Мэтью Купер из журнала Тайм, отказались сделать это - они заявили, что не раскроют свои источники. Специальный прокурор вызвал их для дачи показаний повесткой, а когда и эта мера не возымела эффекта, обратился в суд. 30 июня этого года руководство Тайм, пытаясь спасти своего репортера от тюрьмы, приняло решение передать следствию материалы, раскрывающие имя информатора. 6 июля Джуди Миллер отправилась за решетку за неуважение к суду. Мэтью Купер заявил, что получил от своего источника разрешение назвать его, поэтому он даст показания. Купер остался на свободе. В своих многочисленных интервью он говорит, что возражал против решения своего начальства передать материалы прокурору. Мэтью Купер: Я думаю, Тайм принял неверное решение. Думаю, шеф журнала Норм Перлстайн имел честные и искренние намерения, но я действительно не согласен, потому что считаю, что мы отстаиваем важный принцип, и что это решение будет иметь множество негативных последствий. И я думаю, события это подтвердили. Владимир Абаринов: Того же мнения придерживается главный редактор Нью-Йорк Таймс Билл Келлер. Билл Келлер: Могу себе представить, как Мэтт Купер беседует со своим конфиденциальным источником и дает обещание не разглашать его имя, а источник говорит: само собой, я верю Мэтту Куперу, но верю ли я журналу Тайм? Владимир Абаринов: У специального прокурора Патрика Фицджеральда работы всё прибавляется. Со времен Моники Левински в Вашингтоне еще не было уголовного дела, за расследованием которого с таким неослабевающим вниманием следила бы публика. Она была бы всецело на стороне журналистов, если бы речь шла об источниках, опасающихся мести властей. Но в данном случае журналисты спасают от ответственности высокопоставленных чиновников, которые ради "черного пиара" жертвуют интересами национальной безопасности. Должен ли журналист хранить обет молчания даже в том случае, когда имеются признаки уголовного преступления? Купер считает, что не должен руководствоваться мотивами своего осведомителя. Но вот фрагмент его интервью обозревателю телекомпании NBC Тиму Рассерту, который, кстати, дал показания специальному прокурору. Тим Рассерт: Вы пишете в последнем номере Тайм: "На самом деле это было мое второе показание специальному прокурору. В августе 2004 года я рассказал ему о своих беседах с шефом аппарата вице-президента Дика Чейни Скутером Либби. Либби также дал мне разрешение назвать его имя, и я давал показания в офисе своего адвоката. В них шла речь о разговоре с Либби, который предназначался для печати, но трансформировался в конфиденциальный. Я спросил его, слышал ли он что-нибудь о том, что жена Уилсона способствовала его командировке в Нигер. Либби ответил: "Да, я тоже слышал об этом". Или что-то в этом роде". Вы считаете это подтверждением? Мэтью Купер: Да, считаю. Владимир Абаринов: Проблема не только в том, что Купер отказывается видеть мотивы своих информаторов в правительстве, но и в снижении общего профессионального стандарта достоверности. Информацию такого взрывного потенциала полагается проверять. В противном случае журналист рискует стать орудием политических манипуляций. Вряд ли можно считать подтверждением информации реплику "Я тоже слышал об этом". К тому же в данном случае не столько чиновник был источником журналиста, сколько журналист - источником чиновника. Имел место обмен информацией, а точнее - слухами. Профессионал должен уметь отделять зерна от плевел. Говорит Дэвид Саттер - известный американский журналист и политолог. Дэвид Саттер: Такая опасность существует. Средства информации находятся в состоянии острой конкуренции, и зачастую редактор жертвует высокими стандартами профессиональной этики и поощряют стремление к результату любой ценой. Так что репортеры, случается, оказываются под давлением и начинают фальсифицировать информацию. Владимир Абаринов: Внимание прессы сосредоточено сейчас на политическом советнике президента Карле Роуве, которого Купер назвал своим основным источником. При этом, правда, он уточнил, что имени Валери Плейм Роув ему не называл. Президент довольно долго отмалчивался, но в понедельник был вынужден повторить свое обещание. Джордж Буш: Мне неизвестны ВСЕ факты, я хочу знать ВСЕ факты. Лучше всего их установит тот, кто занимается расследованием. Я хотел бы как можно скорее положить конец этому делу. И если кто-либо совершил преступление, эти люди больше не будут работать в моей администрации. Владимир Абаринов: Репортеры усмотрели в этом высказывание отход от прежней позиции: прежде президент обещал уволить сотрудников, виновных в утечке - независимо от того, был ли нарушен закон. Этот вопрос был поднят в тот же день на брифинге пресс-секретаря Белого Дома Скотта Макклеллана. Корреспондент: Президент, похоже, поднял сегодня планку, ввел дополнительное условие, при котором виновник будет уволен - теперь он говорит, что уволит того, кто совершил преступление. Раньше основание для отставки было другим. Почему появилась эта новая формула? Скотт Макклеллан: Нет, я не согласен, Терри. Я считаю, что президент сказал очевидную вещь: если кто-то в его администрации совершил преступление, он не будет больше работать в этой администрации. Далее, президент говорил о том, как важно узнать все факты, а не предрешать результаты расследования. Необходимо дать возможность следователям продолжить работу. Они находятся в положении, которое позволяет собрать все факты и сделать выводы. Когда это произойдет мы будем более чем счастливы поговорить на эту тему. Владимир Абаринов: Тем временем сенатор-демократ Чарльз Шумер созвал в Капитолии пресс-конференцию, на которую пригласил посла Уилсона. Чарльз Шумер: Мы всегда говорили, что надо добраться до истины, куда бы она нас ни привела. Поэтому я не говорю сейчас о том, кто и почему сделал это. Однако мы прошли долгий путь, мы знаем сегодня очень многое благодаря последним событиям. Получается, что источником утечки был скорее всего Карл Роув. Сухой остаток таков: даже ребенок знает - если человек не способен хранить секреты, ему не стоит доверять секреты. Пришло время лишить Карла Роува доступа к секретной информации, не дожидаясь окончания расследования. Владимир Абаринов: Джозеф Уилсон поддержал это требование. Джозеф Уилсон: Тот факт, что кто-то решил в политических целях разгласить секретные сведения, просто неприемлем. Он неприемлем для демократов, он неприемлем для республиканцев, он неприемлем для американцев и для национальной безопасности этой страны. Я хочу, чтобы правосудие совершилось. Я верю, что правосудие совершится, и что Пэт Фицджеральд так или иначе доберется до сути дела. Но независимо от того, будет ли установлен факт совершения преступления - я об этом судить не могу, я не юрист - независимо от итога расследования мне совершенно ясно, что были нарушены высокие стандарты этики, соблюдения которых мы должны требовать от наших старших должностных лиц. И на этом основании я призываю не Карла Роува уйти в отставку, а президента - сдержать свое обещание уволить всякого, кто замешан в утечке. Владимир Абаринов: А вот ответная атака республиканцев - сенатор Кит Бонд. Кит Бонд: Это более чем странно, что наши коллеги из другой фракции представляют Джо Уилсона как заслуживающего доверия свидетеля по этому делу. Это заставляет предполагать то, что и так давно ясно - что это чистая политика. Нападки Джо Уилсона - это политическая симуляция. Такими они были, такими и остаются по сей день. Джо Уилсон устроил одну из величайших в истории мистификаций. Г-н Уилсон не говорит правды о своей поездке в Нигер. Он рассказывает, ЧТО он установил находясь в Африке и каким образом его туда послали. Он не говорит правды, когда отрицает, что это назначение устроила ему его жена. Доклад сенатского комитета по разведке, лондонский доклад Батлера доказали, что Джо Уилсону верить нельзя. Его отчет о поездке в действительности содержит больше свидетельств, подтверждающих урановую сделку Нигера, нежели опровергающих ее. Владимир Абаринов: Ответ посла Уилсона на обвинения в партийности. Джо Уилсон: Теперь к вопросу о моей партийности. Если кто-то выгоняет вашу жену, вы будете за него голосовать? В 2000 году я внес тысячу долларов в избирательную кассу Буша и Чейни и тысячу - в кассу Гора. В дискуссии об Ираке, о том, нужно ли нам воевать с Ираком я начал участвовать через семь месяцев после того, как ездил в Нигер. В октябре 2002 года я опубликовал статью, которую послал Бренту Скаукрофту и президенту Бушу Первому - людям, с которыми я пошел на первую войну в Заливе. Брент Скаукрофт позвонил мне на следующий день и сказал: "Я должен показать это в Белом Доме, они должны прочесть". Cпустя 10 дней президент Буш - Буш Первый - прислал мне письмо, в котором писал: "Я прочел вашу прекрасную статью и со многим в ней согласен". Владимир Абаринов: Карл Роув известен именно как мастер политических технологий. Его считают отцом обеих побед Джорджа Буша на выборах 2000 и 2004 года. Уволить Роува для Буша - все равно, что отрубить правую руку. Но бывают ситуации, когда другого выхода нет - такие жертвы приносили и Ричард Никсон, и Рональд Рейган, и Билл Клинтон. Ирина Лагунина: Первые шаги президента Кыргызстана Курманбека Бакиева в области внешней политики показывают, что он может серьезно реформировать внешнеполитическую концепцию своего свергнутого предшественника, который исходил из модели разнообразия внешних связей. Акаев считал Россию и Запад - равными по значению партнерами Кыргызстана. Над темой работал Андрей Бабицкий. Андрей Бабицкий: Первые внешнеполитические шаги нового руководства показывают, что движение скорее идет в обратном направлении - к союзу с Россией. Предыстория вопроса в репортаже нашего корреспондента из Бишкека Султана Каназарова. Султан Каназаров: На саммите Шанхайской организации сотрудничества 5 июля в Астане члены организации подписали декларацию, где поднимается вопрос об определении сроков пребывания военных баз антитеррористической коалиции, размещенных в Кыргызстане и Узбекистане. Тогда еще исполняющий обязанности президента Курманбек Бакиев озвучил позицию Киргизстана о сроках нахождения военной базы в аэропорту Манас. Курманбек Бакиев: Сейчас можно переходить к рассмотрению вопроса о целесообразности нахождения военных сил Соединенных Штатов. Когда это будет, как - время покажет. Султан Каназаров: За заявлениями лидера Кыргызстана последовали выступления и остальных государств Центральной Азии. Так на этой неделе министр иностранных дел Таджикистана заявил о том, что руководство военных баз должно определиться со сроками пребывания данных формирований на территории Центральной Азии, хотя на территории Таджикистана нет американских баз. Политолог Эмиль Джураев считает, что Киргизстан сам по себе не поднимал бы вопрос о сроках американских баз на своей территории. Здесь соприкасаются интересы Китая и России. Эмиль Джураев: Я думаю, это просто стратегический, геополитический шаг со стороны России и Китая. Султан Каназаров: Так же политолог отмечает, что Узбекистан, реагируя на критику Запада за Андижан, был отчасти заинтересован в своеобразной возможности ответить Америке через декларацию ШОС о выводе военных баз. Эмиль Джураев: Узбекистан стал менее кооперировать или, по крайней мере, этим хотел высказать свое недовольство. Султан Каназаров: В Кыргызстане военная база антитеррористической коалиции разместилась в 2001 году. Основной целью была авиационная поддержка антитеррористической операции в Афганистане. Теперь, по мнению Шанхайской организации, обстановка в Афганистане нормализовалась и причин для дальнейшего размещения американских баз в Центральной Азии нет. Политолог Кумар Бекболотов. Кумар Бекболотов: Теперь для того, чтобы база существовала у нас, должны быть более серьезные предпосылки или должно быть найдено другое оправдание. Андрей Бабицкий: Нельзя сказать, что политическая элита Кыргызстана единодушно одобрила решение нового президента. Мнения политологов и экспертов разошлись диаметрально. Что побудило Курманбека Бакиева сделать подобный шаг? Большинство наблюдателей едины во мнении, что причиной явилось давление со стороны России и Китая. По мнению преподавателя академии МИД Киргизстана Озорбека Молдалиева, Россия, используя свое влияние в Центральной Азии, принимает симметричные меры в ответ на вывод российских военных баз из Грузии. С интересами России совпадает и позиция Китая. Озорбек Молдалиев: Во-первых, я думаю, что это позиция Российской Федерации, потому что недавно из Грузии были выведены российские военные базы и в ответ на это они хотят выдавить американские базы в регионе. Поэтому поставлен был вопрос о сроках пребывания военной базы в Манасе и в Узбекистане. Здесь совпадают интересы Китая тоже, потому что база находится в трехстах километрах от границы Китая, и Китай испытывает некоторую настороженность присутствием военной базы Соединенных Штатов Америки недалеко от своих границ. Андрей Бабицкий: Ведущий эксперт Международного Института стратегических исследований при президенте Киргизстана Леонид Бондарец полагает, что Бакиев действовал абсолютно самостоятельно. Леонид Бондарец: Я не считаю, что какое-нибудь давление оказывается со стороны России и Китая по той простой причине, что мы добровольно присоединились к договору коллективной безопасности, добровольно находимся в составе Содружества независимых государств и добровольно мы присоединились к Шанхайской организации сотрудничества. Поэтому, придерживаясь правовых аспектов существования этих организаций, мы естественно должны соблюдать требования этих организаций. Я не думаю, что кто-то оказывал на Бакиева какое-то давление. Потому что разговор о необходимости этой базы, присутствия этой базы на территории Кыргызстана были до саммита Шанхайской организации сотрудничества. Андрей Бабицкий: Озорбек Молдалиев уверен, что решение добиваться вывода американской военной базы напрямую противоречит интересам Кыргызстана. Американцы платят за аренду, тогда как российская военная база в Канте освобождена от всяких выплат. Озорбек Молдалиев: Я думаю, что это неопытность в области внешней политики нового руководителя Кыргызстана. Надо определить приоритет внешней политики, исходя из национальных интересов Кыргызстана. А то, что находится американская база в Кыргызстане, это отвечает национальным интересам Кыргызстана, чем, например, военная база в Канте. Мне думается, что вопрос войдет в нормальное русло и не будет выдавливаться база из Манаса. За то, что российская база находится в Канте, Кыргызстан ничего не получает, предоставлено бесплатно, арендную плату ВВС России не платит. За то, что находится авиабаза американская, экономическую сторону взять - за аренду выплачивается, за взлет-посадку тоже выплачивает американская сторона. Так что здесь есть прямая выгода. Потому обслуживают фирмы, наши работают люди, повара, переводчики, много людей работают в Манасе, то есть еще работой обеспечены. Андрей Бабицкий: Леонид Бондарец считает, что ни о какой серьезной экономической выгоде от присутствия американской базы говорить не приходиться. Леонид Бондарец: Аэропорт Манас - частное предприятие и, естественно, деньги оплачиваются прежде всего аэропорту Манас. Если в казну поступает, то какой-то процент. Это один вопрос. Другой вопрос экономической выгоды: на этой базе работает минимум граждан Кыргызстана, и эта база потребляет минимум возможных продуктов, на которые так рассчитывали наши производители в связи с тем, что американцы предпочитают пользоваться теми продуктами, к которым они привыкли, и они привозят обычно с собой. При посадке сливается из самолетов керосин, который орошает нежелательными канцерогенами поля вокруг аэропорта, и многие жители уже жалуются на этот феномен. В частности, в прошлом году отравление грибами в районе аэропорта Манас связывали именно с этим фактором. Андрей Бабицкий: Преподавателю академии МИД Кыргызстана Озорбеку Молдалиеву кажется, что аргументы Бакиева об исчерпанности угрозы терроризма на территории Афганистана несостоятельны, талибан продолжает активное сопротивление. Озорбек Молдалиев: Вы посмотрите, как мы жили в 99-2000 до появления в октябре 2001 года авиабазы. Постоянные были вторжения международных террористов. После того, как были уничтожены основные силы Талибана и "Аль-Каиды" нам стало спокойно, поэтому мы не должны об этом забывать. Заявление министра иностранных дел России Лаврова о том, что теперь основные разбиты базы, а с остальными мы справимся сами, он немножко лукавит. Дело в том, что с международным терроризмом руководители всех странах заявляют, что надо объединить усилия, чтобы бороться с международным терроризмом. А что получается, что страны ШОС могут отдельно справиться с этой угрозой? Нет, я с этим не согласен, здесь просто политическая игра. Основные силы международного терроризма находятся на территории Афганистана они еще полностью не уничтожены, о чем говорят последние события на границе Афганистана с Пакистаном, там еще находятся базы террористов. Так что рано говорить, что мы с терроризмом справились. Андрей Бабицкий: Леонид Бондарец, эксперт Международного института стратегических исследований при президенте Кыргызстана утверждает, что только российская военная база в Канте может рассматриваться как фактор стабильности и безопасности, а никак не американская. Леонид Бондарец: Эта авиабаза находится здесь в рамках договора о коллективной безопасности. Согласно этого договора предусматривается государствами, входящими в эту организацию, создание сил быстрого развертывания, которые дислоцируются в государствах-участниках. Но авиационная поддержка осуществляет авиацией, находящейся на базе Кант. Это все оговорено в договоре и все находится на законных основаниях. Кроме того, эта база действует в интересах безопасности всех центрально-азиатских государств, в отличие от базы, находящейся в Манасе. Личный состав этой базы не может принимать участие в каких-то конфликтах, возникающих на территории центрально-азиатских государств, потому что это на договорной основе не закреплено. Андрей Бабицкий: По мнению Озорбека Молдалиева, новое республиканское руководство ставит под серьезную угрозу дружеские отношения между Кыргызстаном и США. Озорбек Молдалиев: Здесь находится не американская база, если так разобраться, эта база служит антитеррористической коалиции. Из-за сиюминутных политических амбиций останется в стороне борьба с международным терроризмом, здесь никто не выиграет, а проиграет в конечном итоге Кыргызстан. Потому что завтра и Россия и Китай найдут между собой общий язык, а Кыргызстану, маленькому государству, будет сложно восстановить отношения, которые на сегодняшний день сложились. Если мы выведем базу с территории Кыргызстана, то многие инвестиции закроются. А сможет ли Шанхай возместить этот ущерб - надо посчитать с карандашом в руках. Андрей Бабицкий: Леонид Бондарец не видит в этом серьезной опасности. Он утверждает, что главными стратегическими партнерами Киргизстана являются Китай и Россия, и именно это понимание продемонстрировал сегодня президент Бакиев. Леонид Бондарец: Мы обречены жить рядом с Китаем, мы обречены быть соседями с государствами, которые входят в Шанхайскую организацию сотрудничества, в организацию договора коллективной безопасности. Мало того, мы находимся в середине этих государств. И представьте себе, как мы будем выглядеть, организовав какой-то союз с Соединенными Штатами. Ирина Лагунина: В Москве завершилась конференция Международного агентства по атомной энергии - МАГАТЭ. Тема - "Многосторонние технические и организационные подходы к ядерному топливному циклу для укрепления режима нераспространения". В конференции приняли участие более двухсот специалистов ядерного топливного цикла из 18 стран мира, а также представители государственных органов власти и международных организаций. С подробностями - моя коллега Марина Катыс Марина Катыс: Международное агентство по атомной энергии ООН намерено добиться постройки на территории России первого в мире хранилища ядерных отходов, что может предотвратить попадание опасных материалов в руки экстремистов. Об этом заявил в июне 2004 года в Москве глава МАГАТЭ Мохаммед аль-Барадеи. Однако - как считают в Гринпис - вся современная политика Росатома показывает, что идея нераспространения не имеет решающего значения при принятии решений. Представитель Гринпис России Вера Писарева уверена, что за формулировками названия конференции скрывается очередное обсуждение планов по строительству международного могильника радиоактивных отходов на территории России. Вера Писарева: Александр Румянцев не скрывает своей идеи о том, что Россия может стать первой (и мы боимся, что - единственной) страной, где возможно создание международного хранилища ядерных отходов. В прошлом году глава МАГАТЭ аль-Барадеи поддержал эту идею и сказал, что он одобряет эти планы и будет со своей стороны способствовать тому, чтобы они были осуществлены. Позиция Гринпис понятна, мы давно говорили о том, что такие планы сами по себе и экономически невыгодны, и экологически, мягко говоря, опасны для России. Более того, у России накоплен целый комплекс проблем с хранением собственных радиоактивных отходов, и эти проблемы, к сожалению, не решаются, а с каждым годом только усугубляются. Марина Катыс: Министр по атомной энергии Александр Румянцев категорически не согласен с определением "свалка радиоактивных отходов", более того, он считает, что изменение природоохранного законодательства оказалось крайне выгодным для России. Александр Румянцев: Я всегда выступал за законодательное право ввоза отработавшего ядерного топлива в Российскую Федерацию, мотивируя это тем, что это даст большие преференции для России с точки зрения присутствия на международных рынках по строительству атомных станций, по поставкам обогащенного урана и свежего ядерного топлива. Вот что я говорил. Потому что логика наших конкурентов основывалась на следующем возражении: раз вы не можете забирать обратно отработавшее топливо (которое вы в свежем виде поставляете на зарубежные станции), то вы не должны присутствовать на рынке строительства атомных станций за рубежом и поставлять свежее топливо. Вот для этого эта поправка и была нужна. А вся критика со стороны российских квази-зеленых заключалась в том, что они говорили, что это - превращение страны в помойку. Через четыре года я заявляю, что ни грамма отработавшего ядерного топлива иностранного производства в Россию не ввезено, но мы почти в полтора раза увеличили свой экспорт ядерных материалов и ядерных технологий при строительстве. Это действительно - очень выгодный проект. Потому что стоимость переработки и хранения облученного отработавшего топлива колеблется от тысячи до двух тысяч долларов за килограмм. Этой технологией прекрасно владеет Франция, которая является монополистом, держит этот рынок и ни с кем не хочет своим международным рынком делиться. Но есть и много политических соображений - потому что большая часть отработавшего топлива находится под юрисдикцией Соединенных Штатов. И пока что проект по ввозу отработавшего топлива не дал коммерческих результатов. Но и топливо не ввозится, не ввозится ни одного грамма, хотя все четыре года каждый месяц в прессе появляются инсинуации о том, что мы превратили страну в помойку. Но зато это дало мощный импульс развитию наших международных связей с иностранными государствами с точки зрения поставки своей высокотехнологичной продукции. Марина Катыс: Прокомментировать это я попросила сопредседателя международной группы "Эко-защита" Владимира Сливяка Владимир Сливяк: Это - не совсем так. Дело в том, что из зарубежных стран на протяжении последних четырех лет (а также - до этого) регулярно ввозилось отработавшее топливо из Болгарии и Украины. До 2001 года (когда были приняты соответствующие законы), такая практика существовала и в отношении некоторых других стран, в основном - в Восточной Европе. И все слова, которые говорят в Росатоме (в том числе - глава Ростатома Александр Румянцев), все эти слова - либо недоговорки, либо откровенная неправда. Потому что и Соединенные Штаты Америки, и Франция, и многие другие западные страны сегодня расценивают отработавшее топливо не столько как какой-то ценный ресурс, который всем в мире нужен, сколько как ядерные отходы, с которыми непонятно что делать. Безусловно, Росатом просто играет с общественным мнением, пытается убедить россиян в том, что ядерные отходы - это ценное сырье, за которое в мире все борются. На самом деле ситуация совершенно другая. От ядерных отходов все испытывают серьезные проблемы. Более того, с наступлением эпохи терроризма проблема с ядерными отходами стала крупнее. Теперь нужно думать не только о том, как их безопасно хранить, теперь нужно думать и о том, как уберечь ядерные отходы от хищений, от краж, то есть от того, чтобы они попали в руки злоумышленников, которые могут использовать ядерные отходы в качестве начинки для "грязной бомбы". На самом деле вопрос отработавшего ядерного топлива - это огромный экономический, технологический и политический вопрос, который стоит в мире. И когда сегодня Росатом говорит о каком-то мифическом "рынке отработавшего топлива" и о том, что - якобы - кто-то не хочет давать это ценное сырье России - все это не совсем так. Скорее - есть ответственные страны, которые хотели бы решить эту проблему, по-настоящему решить, а не пойти по пути обустройства свалки в Сибири (что разве что поможет российской коррупции, на этом кто-то хорошо заработает). Марина Катыс: Сегодня вопросы нераспространения делящихся материалов остаются наиболее актуальными, однако по мнению российских экологов примером отсутствия у Росамтома приверженности политике нераспространения служит проект строительства АЭС в Иране, а также - проекты строительства плавучих АЭС, работающих на уране оружейного качества, и продажи их в Юго-Восточную Азию. При этом министр по атомной энергии Александр Румянцев считает, что ничто не может помешать сотрудничеству России и Ирана. Александр Румянцев: Наше сотрудничество определяется межправительственным соглашением и смена руководителя государства не влияет на действенность этого межправительственного соглашения. Как мы спланировали, так мы и будем продолжать. В своем сотрудничестве мы не нарушаем никаких международных норм и обязательств. Марина Катыс: Более того, уже подписано соглашение о строительстве в Иране атомной электростанции. По этому соглашению предусматривается возвращение из Ирана в Россию отработавшего ядерного топлива, после его соответствующей небольшой технологической выдержки. Продолжает Александр Румянцев Александр Румянцев: Физический пуск этой станции (как он видится сегодня) - это июнь будущего года и энергопуск - к концу будущего года. Мы считаем, что Ирану экономически нецелесообразно заниматься созданием национального ядерного топливного цикла, пока у него нет в распоряжении порядка 10 или 15 блоков атомных электростанций со средней мощностью один гигаватт. Я считаю, что для такой страны как Иран гораздо выгоднее покупать свежее топливо и возвращать отработавшее топливо в страну, которая его поставляла, чем создавать свое производство по фабрикации и потом по обращению с отработавшим ядерным топливом. Марина Катыс: Экологи выступают против подобных проектов, указывая на уже имеющиеся нерешенные проблемы в ядерной отрасли. Перечню таких проблем посвящен опубликованный недавно доклад Объединения "Беллона" "Российская атомная промышленность - необходимость реформ", о котором мы уже рассказывали в одной из прошедших передач. И снова я обращаюсь с вопросом к представителю энергетического департамента Гринпис Россия Вере Писаревой. В недавнем своем интервью Александр Румянцев сказал, что международный рынок отработавшего ядерного топлива держат две стране - Франция и США, которые контролируют все отработавшее ядерное топливо и тем самым не пускают Россию на этот очень выгодный (с точки зрения господина Румянцева) рынок. Кроме того, он сказал о том, что фактически одной из причин того, что был разрешен ввоз ОЯТ из-за рубежа в Россию, было то, что если бы Россия не могла забирать отработавшее ядерное топливо, то ее бы не допусти на международный рынок строительства атомных электростанций. Вера Писарева: Позиция Александра Румянцева понятна. Он сейчас готовит общественное мнение для того, чтобы эти планы были осуществлены - планы по ввозу так называемых ОЯТ на нашу территорию. Александр Румянцев ведет работу как менеджер, надо отдать ему должное, что это происходит не так нагло, как это делал Адамов, который просто цинично лоббировал свои планы и даже не пытался найти каких-либо оправданий своим затеям. Александр Румянцев пытается убедить общественное мнение, что это - действительно выгодно для России и что мы можем упустить рынок. Но, тем не менее, при этом он тоже отодвигает экологические вопросы на последний план. Что касается того, что рынок поделен между определенными странами - действительно переработка сейчас ведется (кроме России) в Великобритании и во Франции. Но там постоянно поднимается вопрос о том, что этот процесс - небезопасен, более того - подвергается сомнению, насколько это экономически выгодно. Эти два завода в Великобритании и во Франции работают по старым контрактам. Новые контракты заключаются неохотно, потому что на мировом рынке постоянно меняются цены и непонятно, насколько экономически оправданно для стран нести такую нагрузку. Что касается нас, мы пытаемся окупить этот достаточно дорогой процесс хранения отходов за счет безразличного отношения к экологической составляющей. Мы все время экономим на экологии, на физической защите. Ну и, конечно, на здоровье людей, которые проживают недалеко от этих территорий и работают непосредственно с этими технологиями. Минатом как всегда решает собственные сиюминутные проблемы. Марина Катыс: Несмотря на переполненность хранилищ радиоактивных отходов атомных электростанций и военно-морского флота, Российское агентство по атомной энергии продолжает поддерживать проекты по ввозу иностранного ОЯТ на территорию страны. Говорит сопредседатель международной группы "Эко-защита" Владимир Сливяк. Владимир Сливяк: Сегодня МАГАТЭ имеет внутри Агентства довольно серьезную группу лоббистов, которые хотели бы осуществлять программу по вывозу ядерных отходов из различных стран и складированию их в первую очередь в России. Есть планы по организации межрегиональных могильников еще в нескольких странах. То, что происходило на конференции, можно охарактеризовать коротко так - МАГАТЭ и российское правительство договаривались о плане действий по пропаганде своего плана организации могильника в Сибири, договаривались о том, как убедить западные страны (наиболее влиятельные в МАГАТЭ) принять такой путь дальнейшего обращения с ядерными отходами, которые сегодня накоплены в мире. Марина Катыс: Напомню, что ни в одной стране мира нет национальных законодательств, разрешающих ввоз отработавшего ядреного топлива и радиоактивных отходов на хранение. Согласно международной практике, высокоактивные отходы, образующиеся в результате переработки ОЯТ за рубежом, возвращаются в страну происхождения ОЯТ. Так было и в России до 2001 года, когда вопреки общественному мнению были приняты поправки, которые разрешили ввоз ОЯТ (на временное технологическое хранение) и захоронение радиоактивных отходов (образующихся в результате переработки ОЯТ). При этом временное хранение легко перерастает в вечное, тем более, что сроки технологического хранения непонятны. Но теперь Росатом уже открыто заговорил не только о ввозе ОЯТ для переработки, но и ввозе радиоактивных отходов для захоронения. Ирина Лагунина: Борьба с курением в мире ведется уже не первый год, и ее формы становятся все более жесткими. Целый ряд государств, следуя примеру Соединенных Штатов, приняли законы, запрещающие под страхом немалых штрафов курение в общественных местах. Законодательные меры по борьбе с курением недавно решила принять и Чехия, включившись, таким образом, в международную кампанию. Я передаю микрофон Ефиму Фиштейну: Ефим Фиштейн: Чешские специалисты давно указывали на то, что никотинная зависимость, возникающая у регулярных курильщиков табака, не уступает по своим вредным последствиям зависимости от наркотиков. Различные заболевания, связанные с курением, не только ухудшают здоровье населения и снижают общую продолжительность жизни, но и вызывают колоссальные затраты на лечение, осложняя и без того незавидное положение медицинских страховых обществ. Власти не раз пытались предпринять какие-то законодательные меры по ограничению этой дурной привычки, но они отличались непоследовательностью - как, впрочем, и в области собственно борьбы с наркотиками. Притчей во языцех стал закон, предусматривающей уголовное преследование за хранение марихуаны "в количестве большем, чем малом". Естественно, что без уточнения, что такое алое количество", трактовать такой закон можно было совершенно произвольно. Столь же двусмысленным оказался и нынешний закон, принятый нижней палатой чешского парламента. По этому закону, курение запрещается в школах, институтах, государственных учреждениях, на железнодорожных платформах и на остановках городского транспорта, а также в прочих присутственных местах. В театрах и кино закурить можно будет только в специально отведенных местах - курилках. Усилены ограничения на торговлю табачными изделиями - серьезно возросли штрафы за продажу сигарет лицам до 18 лет. И, тем не менее, многие считают, что принятый закон при всей своей внешней строгости в действительности является послаблением старой нормы в пользу курильщиков и принят скорее всего под нажимом табачного лобби. С подробностями - пражский журналист Елена Воронцова. Елена Воронцова: За последние три года Парламент Чехии неоднократно обсуждал разные проекты закона, называемого в народе "антитабачным". Реклама табачных изделий за это время была несколько ограничена, но число курильщиков среди молодых людей - выросло. По официальной статистике, 30% граждан страны в возрасте от 15 до 64 лет регулярно курят. Более четверти 16-ти летних чехов - курильщики. По различным данным, в Чехии от болезней, напрямую связанных с курением, ежегодно умирает от 50-ти до 60-ти тысяч человек. Ожидалось, что новый закон, принятый чешским парламентом запретит или хотя бы ограничит курение в ресторанах и кафе, но этого не произошло. Член партии христианских демократов Йозеф Янечек сразу после голосования назвал закон "Победой табачного лобби". Йозеф Янечек: Новый закон, наоборот, отменил те запреты, которые действовали до него. Например, в ресторанах нельзя было курить, по крайней мере, от двух до четырех часов - в обеденное время. Теперь это отменили, курить можно еще больше. То есть каждый гость в ресторане будет подвержен действию канцерогена типа А. Ошибкой стало то, что мы, в отличие от современного мира, пошли путем смягчения закона. Плохо то, что в принятии закона играли роль не разумные аргументы, а экономические интересы. Конечно, в парламенте ходят представители табачной промышленности и сообщают депутатам свою точку зрения и свои пожелания - в этом ничего плохого нет, плохо, когда этим пожеланиям идут навстречу. Я надеюсь, что здравый смысл когда-нибудь пересилит гонку за прибылью и наша система здравоохранения перестанет тратить на лечение болезней, которых могло бы и не быть, 30 миллиардов крон каждый год. Елена Воронцова: Сказал депутат Йозеф Янечек. Партия Христианских демократов ратовала за строгий запрет курения на рабочих местах, в ресторанах и кафе. Оппозиционная партия Гражданских демократов, пользующаяся сейчас, по опросам, наибольшим доверием населения, утверждала, что запрет курения повредит малому бизнесу. Михал Доктор: Противотабачный закон - это продолжение лицемерия. Там, где семья и школа не может справится с проблемой курения, считается, что государственный аппарат способен все решить. Сам я попробовал первую сигарету в то время, когда единственной рекламой были транспаранты на Вацлавской площади на демонстрации 7-го ноября. Уверен, что никакая реклама меня к этому не подталкивала. Если уж запрещать курение в ресторанах и кафе, надо дать достаточно времени хозяевам этих заведений на переоборудование. Елена Воронцова: Сказал депутат партии Гражданских демократов Михал Доктор. Из документов Всемирной Организации здравоохранения: "Алкоголь и табак - вещества, которые по своим свойствам отвечают критериям ООН для отнесения в категорию психотропных и наркотических средств, подлежащих контролю. Тем не менее в общественном сознании и культурном контексте производство, употребление и продажа таких веществ воспринимается как легальные. Алкоголь и табак вызывают зависимость, изменение в восприятии, настроении, моторике и рефлексах. Их употребление приводит к проблемам со здоровьем и к социальным проблемам - последние проявляются главным образом в области рабочих и семейных отношений. Курение и потребление алкоголя оказывает и экономический эффект на общество: повышаются расходы на здравоохранение, падает производительность труда вследствие плохого состояния здоровья...". Елена Воронцова: Из четырех европейских стран, запретивших курение в ресторанах, последней была Швеция - там соответствующий закон приняли около месяца назад. С начала этого года в Италии курильщикам, чтобы выкурить сигарету, приходится выходить из кафе на улицу. Мой собеседник - доктор Йиржи Пржесл, терапевт в организации "Дроп-ин", занимающейся профилактикой и лечением людей с наркотической зависимостью. Йиржи Пржесл: Я был в Италии, когда закон о запрете курения в общественных местах вступил в силу. На выходных ещё можно было курить, а в понедельник уже нет. Повсюду за ночь появились таблички, и люди без скандалов ходили курить на улицу, ничего страшного не происходило. И это - раскованные, темпераментные итальянцы, от которых ожидаешь всего что угодно. Не знаю, как это прошло на Сицилии, но на севере Италии - без проблем, все прекрасно работает. И все мы знаем, как было в Ирландии: сперва люди ругались, а теперь спокойно выходят на улицу, там закурят, побеседуют с остальными, а потом идут опять внутрь. Что касается алкоголя - запрет ни к чему не привел бы, тут я против любой формы прогибиции. Что могло бы улучшить ситуацию - это постепенный рост определённой культуры потребления. То есть взять направление к более умеренному потреблению, к переходу на качественные вина. Но не запрещать продажу - это вело бы только к проблемам, к черному рынку и прибыли, получаемой криминальными кругами. Елена Воронцова: Статистические исследования показывают высокую степень доступности алкоголя для молодежи и учащихся школ. 96% студентов и школьников ответили, что могут легко приобрести пиво, вино и крепкий алкоголь, несмотря на то, что законом запрещается продажа алкогольных напитков лицам младше 18 лет. Закон Чехии не различает наркотические вещества по степени риска. Однако, в разговорной повседневной речи утвердились такие термины, как "мягкие" и "жесткие" наркотики, а специалисты вещества, вызывающие зависимость делят на "легальные" и "нелегальные". Йиржи Пржесл: Именно алкоголь служит первыми воротами, через которые человек проходит, и он же приносит нашему обществу большинство проблем, связанных с преступностью, травмами на рабочем месте, автокатастрофами и так далее. Если сложить вместе весь этот ущерб от алкоголя, то о нелегальных наркотиках будет вообще смешно говорить. Говоря об уровне смертности, то хуже всего выглядят прямые последствия курения - ещё одного легального наркотика. Около 20 000 человек ежегодно умирает в стране от прямых последствий употребления табака - при том, что тяжелые наркотики убивают 30-40 человек за год. Это нельзя даже сравнивать. Нельзя недооценивать вред от легальных наркотиков, но общество наше к ним весьма терпимо. Елена Воронцова: В марте этого года, вскоре после формирования нового правительства, несколько министров вдруг признались, что в молодости пробовали курить марихуану, не видят в этом ничего страшного и даже допустили бы возможность её легализации. При том, что у каждого государства Евросоюза - своя политика по отношению к "легким наркотикам", можно проследить общеевропейскую тенденцию: отделение криминальной деятельности от некриминальной. Там, где вопрос легализации по различным причинам не ставится, речь может идти о декриминализации. Что означает этот термин? - говорит доктор Пржесл. Йиржи Пржесл: Декриминализация - это более высокая степень терпимости по отношению к индивидуумам, выращивающим марихуану для собственного употребления. Грубо говоря, делать различия между тем, кто выращивает в горшке на окне коноплю для собственного употребления и теми, кто возит большие количества марихуаны через границы и делает на этом деньги. Это два совершенно разных мира, и в ЕС есть намерение отделить один от другого и действовать по отношению к каждому из них различно. Это означает: продавцов больших количеств строго наказывать, а к тем, кто выращивает траву дома для собственного употребления относиться терпимо. Степень этой терпимости варьируется уже от страны к стране. Не делать из них уголовных преступников, не сталкивать их в криминальную субкультуру, что обществу скорее вредит - вот что такое декриминализация. Только на данный момент в Чехии никто из принимающих решение в парламенте не выступил с подобным предложением. Елена Воронцова: Закон о хранении и употреблении наркотиков в Чехии изменился в 1999 году. Теперь хранение любого количества наркотического вещества как с целью сбыта, так и для собственного употребления считается уголовным преступлением. Нельзя сказать, что такое изменение закона привело к снижению продажи нелегальных наркотиков. Однако, официальные данные об их обороте можно считать лишь приблизительными. Йиржи Пржесл: Сам по себе запрет никогда ни к чему хорошему не приводит. Но этим я не хочу сказать, что репрессивные меры неэффективны, они в определённой степени полезны. Но только как составляющая часть остальных мер. И в этом смысле, на мой взгляд, в борьбе с наркотиками правительство идет в правильном направлении. Общеизвестно, что в этой борьбе должны быть задействованы три составляющие: превенция, репрессии и лечение. И между ними должно быть равновесие. Ничего хорошего нет в такой ситуации, когда превалируют репрессии, и отсутствуют профилактика и лечение. Или когда налицо лечение и профилактика, но не предусмотрены репрессивные меры. Но не должно быть такого предположения, что репрессии все исправят - это проблему не решает. Елена Воронцова: Профилактика и лечение в Чехии лежит на плечах неправительственных организаций. Они сотрудничают с государством, то финансирует проекты, которые эти организации предлагают. По опыту других стран, например, США, где такая практика применяется около 30-ти лет, это - оптимальный вариант. Госучреждения не пригодны к тому, чтобы действовать, что называется, на уровне улицы. В центры организации "Дроп-ин" ежедневно приходят по 50 человек, желающие избавиться от наркотической зависимости или помочь избавиться своим близким. Ирина Лагунина: К сказанному Еленой Воронцовой и Ефимом Фиштейном надо добавить, что едва принятый Чехией закон о борьбе с курением вскоре подвергнется обновлениям. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
